Здравствуйте, мои юные Ши.
Полагаю, вы удивлены, что ваш обычный лектор не явился на занятие, а вместо него пришел какой-то мрачный хмырь в плаще с гербом Дома Дракона. Нет, он не мертв. И перестаньте коситься на дверь; он даже не покалечен, и нет, сюда не нагрянет королевская стража, мешая нашей занимательной беседе. Меня специально попросили поговорить с вами, и, разнообразия ради, я даже согласился. Видите ли, никто из этих Благих ублюдков не слишком хочет говорить на эту тему. Даже упомянуть ее для них все равно что подсыпать себе в бокал вина сушеного слоновьего дерьма, а потом выпить, сохраняя на лице все ту же вежливую улыбку.
читать дальше
Но хватит об этом, давайте поговорим про статистику. Если вы не прогуливали - или не прогуливаете - слишком много математики в школе, то вы знаете, что такое "статистика". И вы знаете, что такое "один из десяти". Если вы уже успели раздолбать себе последний мозг о закованных в латы троллей, напомню, что десять - это сколько у вас пальцев на руках. Если, конечно, вы не из дома Дугал, там встречаются самые разные... варианты.
Итак, если вы справились посчитать количество пальцев на своих руках (или на руках у своего соседа), давайте вспомним, сколько из нас доживают до своих двадцати шести лет. Ровно один из десяти.
Почему это так происходит? Вы, скорее всего, считаете, что знаете ответ. Сражения с драконами и другими опасными порождениями Грезы, междуусобные стычки, столкновения между знатью и простолюдинами, интриги Дворов и люди, запирающие нас в сумасшедший дом.
Если вы считаете именно так, вы ошибетесь.
Где-то один или двое из десятка исчезает во время ученичества и своих первых испытаний. Еще двух или, возможно, трех - за целое десятилетие - действительно погибнут от рук своих собратьев, клыков дракона, когтей химеры или еще какого-нибудь несчастья. И, в лучшем случае, один действительно доживет до моих лет.
Если вы умеете считать, а не только пялиться на меня своим бессмысленным взором, вы уже заметили, что пятерых не хватает. Порядка пятидести процентов всех вас погибнут совсем иначе, так, что об этом никто не сложит баллады, и никто и никогда не будет вспоминать вашего имени.
* * *
Если вам двенадцать лет, вы должны ходить в школу (и то, пожалуй, способны прогулять ее, если будет сильное желание) - и на этом все. Еда, одежда, крыша над головой, устройство вашей дальнейшей жизни, разные способы добычи кругленьких желтеньких монеток или зеленых шуршащих бумажек лежат на ваших родителях. У вас много свободного времени. Люди считают, что вы любите играть, и, если вы осторожны, ваши путешествия по нашему миру они будут считать самыми обычными детскими играми.
Если вам двадцать, вы, вроде как, должны ходить в университет, но можете не появляться там неделями, а работа, скорее всего, будет ненапряжна - и, в конце концов, небольшие деньги легко заработать и среди нас. На трех Юношей, которые сами себя обеспечивают в этом возрасте, будет тридцать, которых содержат биологические родители, благотворительные фонды или любые другие идиоты, готовые тратить на вас деньги. Любые странности можно объяснить популярными молодежными хобби, и не один, и даже не два наших крупнейших турнира в мире людей считали "очередным съездом толкиенистов".
Все легко, если ваши биологические родители очень бедны или очень богаты. В первом случае вы можете сколько угодно жить под мостом, питаясь отбросами, крася свой колпак в красный цвет кровью своих врагов, и никто вам ни скажет слова ни в нашем мире, ни в мире людей. Во втором - скорее всего, вы сможете выбить из них достаточно много содержания, чтобы денег хватало до конца ваших дней, и спокойно заниматься проблемами нашего мира, не отвлекаясь на прочую банальную чепуху.
Но большинство столкнется с тем, что коммунальные счета нужно оплачивать на собственные деньги. Нужно покупать продукты, а потом самостоятельно готовить из них что-то, что не вызовет несварения желудка. Потертая и рваная одежда сама себя не починит. Вы, конечно, можете забить на это с большой башни, учитывая, что все мы видим друг друга в своем истинном облике - но нет ничего смешнее, чем принц, который для нас одет в сияющее золотом драгоценное платье, но для людей выглядит оборванным бомжом, которого долго жевали три бегемота разом.
Что будет дальше? Скорее всего, вы продадите себя крупной корпорации. Нормированный рабочий день с девяти до шести, пять дней в неделю, с обеденным перерывом в полчаса. Дресс-код. Десятая часть времени на реальную работу и девять десятых - на перекладывание бумажек.
На хобби не остается ни времени, ни средств. Рисунки заброшены в дальний угол, на гитаре - многолетний слой пыли. Если вы приходите домой в пятницу вечером, единственное, на что вас хватает, это на бокал виски, и, когда к вечеру воскресенья вы снова начинаете мыслить здраво, жизнь отравляет мысль о том, что с понедельника все начнется сначала. За две недели отпуска вы съездите на море. И потом опять начнете жизнь с понедельника.
Если вы не смогли изолироваться от людей целиком, через какое-то время их напор будет продолжать усиливаться и усиливаться все сильнее. Вы уже третий год на одной и той же должности? Как, вы же "обязаны строить карьеру"? Что, вам уже двадцать восемь, а вы все еще не женаты - или не замужем - и даже не думаете заводить детей? Как так вообще можно жить?
Один за другим исчезают друзья и спутники по приключениям, которые один за другим увязают в этой трясине с головой. Кто-то не пришел на королевский совет, потому что у его смертного ребенка температура. Одного из рыцарей на охоту за драконом не отпустила жена. Барона нет на месте - он в командировке, забивает сваи в сибирской тундре, и поэтому вам придется общаться с его секретарем, редкостной ублюдочности троллем с откровенно мерзкой зеленой физиономий и два метра ростом.
Через какое-то время начинают заканчиваться старые клятвы, потому что тех, кто давал их вам, больше нет. А люди вокруг сыплют словами направо и налево, словно зная, что Греза их никогда не накажет - в отличие от нас. Ты рыщешь в поисках того, что будет звучать по-настоящему ярко, и с каждым годом все сильнее устаешь.
И однажды тебе просто становится все равно. Все равно, что в твоей проклятой работе нет никакого смысла. Просто есть какая-то работа, которая окупает необходимые расходы. Все равно, что женщина рядом не вызывает совсем никаких эмоций. Просто есть кто-то, с кем стабильно просыпаешься в одной постели, и еще так гораздо проще готовить еду и считать расходы на продукты. Все равно, что с каждой секундой волшебство в твоих глазах все угасает и угасает.
А потом родятся дети, или тебе дадут повышение по работе (и придется тратить больше сил на нее), или ты возьмешь ипотеку. И тогда петля на твоей шее затянется намертво, и из нее ты - как и четверо других твоих собратьев из каждых десяти молодых Ши - уже не выберешься никогда.
* * *
Я сам выбрался оттуда только потому, что в мою взятую в кредит иномарку влетел грузовик, смяв ее, как консервную банку. Очнувшись в больнице, я узнал, что с работы меня уже успели выпереть, заплатив, правда, напоследок отпускные, целиком ушедшие на лечение. Через месяц, узнав, что, по прогнозам врачей, с инвалидной коляски мне уже никогда не встать, женщина ушла от меня вместе с моей квартирой. Я даже не могу называть ее "подлой тварью" или другими похожими титулами, поскольку она их не заслуживает. Она просто была ничем, и точно такими же пустыми, как и она сама, были все ее слова. Точно таким же почти что стал и я сам.
Потребовалось два года и помощь последних оставшихся у меня старых знакомых из мира фэйри, чтобы встать с этой чертовой коляски. В тот же вечер я собрал нехитрые пожитки и свалил подальше дальними тропами, прямо через Грезу, на другой конец страны, с трудом выжав через свои связи себе новые документы на другое имя. Перед этим я навестил того самого водителя грузовика. Учитывая, как он мне помог, я сломал ему только одну ногу. Скорее всего, он уже может ходить. Хотя бы с тростью.
Еще через два года я выбрался наверх, получив свой домен. В человеческом мире у меня есть небольшая фирма, занимающаяся частной охранной деятельностью, и в качестве униформы они носят фирменные красные кепки-бейсболки. Не думаю, что вы захотите встречаться с ними вне человеческого мира.
Я вырвался оттуда. Но таких, как я, обычно не больше одного из десяти.
По крайней мере, я предупредил вас о том, что вас ждет.
Возможно, это поможет. И из вашего десятка выживет хотя бы двое.
А может, и нет.
Полагаю, вы удивлены, что ваш обычный лектор не явился на занятие, а вместо него пришел какой-то мрачный хмырь в плаще с гербом Дома Дракона. Нет, он не мертв. И перестаньте коситься на дверь; он даже не покалечен, и нет, сюда не нагрянет королевская стража, мешая нашей занимательной беседе. Меня специально попросили поговорить с вами, и, разнообразия ради, я даже согласился. Видите ли, никто из этих Благих ублюдков не слишком хочет говорить на эту тему. Даже упомянуть ее для них все равно что подсыпать себе в бокал вина сушеного слоновьего дерьма, а потом выпить, сохраняя на лице все ту же вежливую улыбку.
читать дальше
Но хватит об этом, давайте поговорим про статистику. Если вы не прогуливали - или не прогуливаете - слишком много математики в школе, то вы знаете, что такое "статистика". И вы знаете, что такое "один из десяти". Если вы уже успели раздолбать себе последний мозг о закованных в латы троллей, напомню, что десять - это сколько у вас пальцев на руках. Если, конечно, вы не из дома Дугал, там встречаются самые разные... варианты.
Итак, если вы справились посчитать количество пальцев на своих руках (или на руках у своего соседа), давайте вспомним, сколько из нас доживают до своих двадцати шести лет. Ровно один из десяти.
Почему это так происходит? Вы, скорее всего, считаете, что знаете ответ. Сражения с драконами и другими опасными порождениями Грезы, междуусобные стычки, столкновения между знатью и простолюдинами, интриги Дворов и люди, запирающие нас в сумасшедший дом.
Если вы считаете именно так, вы ошибетесь.
Где-то один или двое из десятка исчезает во время ученичества и своих первых испытаний. Еще двух или, возможно, трех - за целое десятилетие - действительно погибнут от рук своих собратьев, клыков дракона, когтей химеры или еще какого-нибудь несчастья. И, в лучшем случае, один действительно доживет до моих лет.
Если вы умеете считать, а не только пялиться на меня своим бессмысленным взором, вы уже заметили, что пятерых не хватает. Порядка пятидести процентов всех вас погибнут совсем иначе, так, что об этом никто не сложит баллады, и никто и никогда не будет вспоминать вашего имени.
* * *
Если вам двенадцать лет, вы должны ходить в школу (и то, пожалуй, способны прогулять ее, если будет сильное желание) - и на этом все. Еда, одежда, крыша над головой, устройство вашей дальнейшей жизни, разные способы добычи кругленьких желтеньких монеток или зеленых шуршащих бумажек лежат на ваших родителях. У вас много свободного времени. Люди считают, что вы любите играть, и, если вы осторожны, ваши путешествия по нашему миру они будут считать самыми обычными детскими играми.
Если вам двадцать, вы, вроде как, должны ходить в университет, но можете не появляться там неделями, а работа, скорее всего, будет ненапряжна - и, в конце концов, небольшие деньги легко заработать и среди нас. На трех Юношей, которые сами себя обеспечивают в этом возрасте, будет тридцать, которых содержат биологические родители, благотворительные фонды или любые другие идиоты, готовые тратить на вас деньги. Любые странности можно объяснить популярными молодежными хобби, и не один, и даже не два наших крупнейших турнира в мире людей считали "очередным съездом толкиенистов".
Все легко, если ваши биологические родители очень бедны или очень богаты. В первом случае вы можете сколько угодно жить под мостом, питаясь отбросами, крася свой колпак в красный цвет кровью своих врагов, и никто вам ни скажет слова ни в нашем мире, ни в мире людей. Во втором - скорее всего, вы сможете выбить из них достаточно много содержания, чтобы денег хватало до конца ваших дней, и спокойно заниматься проблемами нашего мира, не отвлекаясь на прочую банальную чепуху.
Но большинство столкнется с тем, что коммунальные счета нужно оплачивать на собственные деньги. Нужно покупать продукты, а потом самостоятельно готовить из них что-то, что не вызовет несварения желудка. Потертая и рваная одежда сама себя не починит. Вы, конечно, можете забить на это с большой башни, учитывая, что все мы видим друг друга в своем истинном облике - но нет ничего смешнее, чем принц, который для нас одет в сияющее золотом драгоценное платье, но для людей выглядит оборванным бомжом, которого долго жевали три бегемота разом.
Что будет дальше? Скорее всего, вы продадите себя крупной корпорации. Нормированный рабочий день с девяти до шести, пять дней в неделю, с обеденным перерывом в полчаса. Дресс-код. Десятая часть времени на реальную работу и девять десятых - на перекладывание бумажек.
На хобби не остается ни времени, ни средств. Рисунки заброшены в дальний угол, на гитаре - многолетний слой пыли. Если вы приходите домой в пятницу вечером, единственное, на что вас хватает, это на бокал виски, и, когда к вечеру воскресенья вы снова начинаете мыслить здраво, жизнь отравляет мысль о том, что с понедельника все начнется сначала. За две недели отпуска вы съездите на море. И потом опять начнете жизнь с понедельника.
Если вы не смогли изолироваться от людей целиком, через какое-то время их напор будет продолжать усиливаться и усиливаться все сильнее. Вы уже третий год на одной и той же должности? Как, вы же "обязаны строить карьеру"? Что, вам уже двадцать восемь, а вы все еще не женаты - или не замужем - и даже не думаете заводить детей? Как так вообще можно жить?
Один за другим исчезают друзья и спутники по приключениям, которые один за другим увязают в этой трясине с головой. Кто-то не пришел на королевский совет, потому что у его смертного ребенка температура. Одного из рыцарей на охоту за драконом не отпустила жена. Барона нет на месте - он в командировке, забивает сваи в сибирской тундре, и поэтому вам придется общаться с его секретарем, редкостной ублюдочности троллем с откровенно мерзкой зеленой физиономий и два метра ростом.
Через какое-то время начинают заканчиваться старые клятвы, потому что тех, кто давал их вам, больше нет. А люди вокруг сыплют словами направо и налево, словно зная, что Греза их никогда не накажет - в отличие от нас. Ты рыщешь в поисках того, что будет звучать по-настоящему ярко, и с каждым годом все сильнее устаешь.
И однажды тебе просто становится все равно. Все равно, что в твоей проклятой работе нет никакого смысла. Просто есть какая-то работа, которая окупает необходимые расходы. Все равно, что женщина рядом не вызывает совсем никаких эмоций. Просто есть кто-то, с кем стабильно просыпаешься в одной постели, и еще так гораздо проще готовить еду и считать расходы на продукты. Все равно, что с каждой секундой волшебство в твоих глазах все угасает и угасает.
А потом родятся дети, или тебе дадут повышение по работе (и придется тратить больше сил на нее), или ты возьмешь ипотеку. И тогда петля на твоей шее затянется намертво, и из нее ты - как и четверо других твоих собратьев из каждых десяти молодых Ши - уже не выберешься никогда.
* * *
Я сам выбрался оттуда только потому, что в мою взятую в кредит иномарку влетел грузовик, смяв ее, как консервную банку. Очнувшись в больнице, я узнал, что с работы меня уже успели выпереть, заплатив, правда, напоследок отпускные, целиком ушедшие на лечение. Через месяц, узнав, что, по прогнозам врачей, с инвалидной коляски мне уже никогда не встать, женщина ушла от меня вместе с моей квартирой. Я даже не могу называть ее "подлой тварью" или другими похожими титулами, поскольку она их не заслуживает. Она просто была ничем, и точно такими же пустыми, как и она сама, были все ее слова. Точно таким же почти что стал и я сам.
Потребовалось два года и помощь последних оставшихся у меня старых знакомых из мира фэйри, чтобы встать с этой чертовой коляски. В тот же вечер я собрал нехитрые пожитки и свалил подальше дальними тропами, прямо через Грезу, на другой конец страны, с трудом выжав через свои связи себе новые документы на другое имя. Перед этим я навестил того самого водителя грузовика. Учитывая, как он мне помог, я сломал ему только одну ногу. Скорее всего, он уже может ходить. Хотя бы с тростью.
Еще через два года я выбрался наверх, получив свой домен. В человеческом мире у меня есть небольшая фирма, занимающаяся частной охранной деятельностью, и в качестве униформы они носят фирменные красные кепки-бейсболки. Не думаю, что вы захотите встречаться с ними вне человеческого мира.
Я вырвался оттуда. Но таких, как я, обычно не больше одного из десяти.
По крайней мере, я предупредил вас о том, что вас ждет.
Возможно, это поможет. И из вашего десятка выживет хотя бы двое.
А может, и нет.
@темы: tales